И мы это сделали!
Мы не могли – пока, во всяком случае – очистить от морока всю планету (в крайнем случае – снесем все вышки сотовой связи, невесело шутил Макс). Но мы уже знали, как освободить от него отдельно взятый локальный (пусть небольшой) участок этой планеты. То, что мы сделали на острове, можно было повторить где угодно.
Правда, когда я соотносил размеры Земли с размерами потенциально освобождаемого «пятачка», на меня начинало накатывать глухое отчаяние: это ж все равно, что пытаться разобрать крепостную стену по песчинке. При этом «крепость» будет непрерывно восстанавливать поврежденные участки, а может, и кипящую смолу на головы «разрушителей» станет лить. Если бы вытащить из «стены» ключевой камень, стена рассыпалась бы сама, но именно с этого мы и начинали, не получилось, не нашли мы нужный сигнал. Или если бы у нас были в этой «крепости» союзники… Ну да. А если бы у нас была волшебная палочка… Пустые бессмысленные мечтания. Безнадежно.
Но я продолжал работать. Работа была моим единственным спасением. Единственным средством заглушить боль.
Звонок по скайпу застал меня врасплох во время одной из прогулок. Этот позывной я использовал лишь однажды для связи с ребятами из моего центра. Но сейчас они здесь, со мной, и все вроде спокойно. Я некоторое время размышлял, отвечать или нет, и, наконец, решился. Звонок по скайпу не отследить.
Ограничился, правда, лишь аудиосвязью. При этом говорить я не спешил. Пусть сам представляется, сам объясняется, сам… или сама?
– Профессор Кмоторович? – голос был юношеским, почти детским, и совершенно незнакомым. – Не бойтесь, этот смарт не засвечен, наш разговор не отследить.
– Кто вы? – настороженно спросил я.
– Меня зовут Петр. Вы меня не знаете. Я сын Жанны.
Это было как ушат ледяной воды. Жанна, вторая жена и убийца моего сына. Я не мог ее ненавидеть, но и любить, ясное дело, тем более не мог. Да-да, точно, на судебном процессе я слышал, что у нее есть сын-подросток. Но это, впрочем, пустое. Но вот как он…
– Как вы меня нашли?
– По электронной активности, – ответил он весело. – Передайте вашему программисту, что он ламер. Если бы на Корпорацию работали не такие ленивые тюлени, как сейчас, вас давно бы уже скрутили.
Да, похоже, с безопасностью у нас не очень. Ну да, где ж нам толковых безопасников-то взять? Наше дело медицинское…
– Что вам нужно?
Его голос посерьезнел:
– Я звоню по поручению мамы. Она чувствует, что очень виновата перед вами, и хочет постараться хоть как-то искупить свою вину. Ее саму в свое время обманули и подставили.
– Я на нее не держу зла, – глухо сказал я. – И не вижу, что она…
– Она отбывает наказание, как вы знаете, – перебил меня шустрый юноша, как его, ах да, Петр. – Работает в городке Корпорации. Точнее, в так называемом «спецотделе», он же тюрьма. Там находятся Феликс и Мария. И священник, он тоже вроде ваш.
Я, признаться, вздрогнул. Но взял себя в руки.
– Как они?
– Священник не очень, из него какую-то информацию выбивают и вообще, по-моему, главной жертвой назначили. Он вряд ли долго протянет. Феликс и Мария живы, и их особо не пытают, только издеваются по-всякому, нервы выматывают, сломать, небось, стараются, а может, просто так. Там это бывает. Мама говорила, есть там одна такая, она над священником измывается, – ответил он пространно, но не слишком понятно. – Мария ранена в ногу, но потихоньку выкарабкивается, уже немного даже ходит, только делает вид, что чувствует себя хуже, чем на самом деле, боится, что ее сделают донором. Феликс жив и не сломлен. Мать подослали к ним провокатором. Хотят устроить им якобы «побег», и ловить вас на них, как на живца.
Неужели судьба, смилостившись, посылает нам того самого «союзника внутри крепости»? Но (не те мои года, чтоб верить в непорочные зачатия и чудесных союзников, да и научный опыт не велит) я постарался вложить в голос максимум скепсиса:
– И что же предлагает Жанна?
– Побег назначен на седьмое, – деловито сообщил Петр. – Значит, нужно устроить его раньше. Я говорю о настоящем, а не подстроенном побеге. Я нашел брешь в электронной системе охраны лагеря и уже немного с ней поигрался. Теперь надо подумать, как мы можем это использовать. Пока кто-нибудь из тутошних программеров туда заплатку не всобачил.
Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Откуда я могу знать, что это не ловушка?
– Из бритвы Оккама, разумеется, – хмыкнул юноша. – Если бы я работал на Корпорацию, какой смысл мне вам звонить?
– Чтобы выманить меня из… того места, где я нахожусь.
– Да ладно! Я сам могу вам сказать, где вы находитесь. Открытым текстом не буду, мало ли… Но… я знаю, что нудисты боятся сумасшедших.
Ничего себе юное дарование!
Необитаемые островки у здешнего побережья действительно популярны среди любителей отдыха «о натюрель». Ну летом, само собой. Но как раз наш остров они обходят стороной – из-за страшных легенд о призраках жутких маньяков: когда еще не окончательно развалившийся монастырь служил спецпсихлечебницей, сюда немало «ганнибалов лектеров» посвозили, тут многие из них и дни свои сумасшедшие закончили. Якобы бродят теперь по острову. А нудисты – да, опасаются.
– Так что, работай я на Корпорацию, к вам в гости уже пожаловал бы воздушный десант, – резюмировал юный гений.
Логично.
– Хорошо. Мне… Нам нужно подумать. Как я могу с вами связаться?
– По этой же линии. Ну, по которой я сейчас говорю, ее же и вызывайте. Она защищена вполне прилично. Если я буду занят, я сброшу вызов и перезвоню, как только будет безопасно. У меня вопрос.
– Да?
– Феликс не доверяет моей матери. Причем категорически. От слова «совсем». Ну и его, в общем, можно понять. Но… Если нам нужно будет что-то передать ему от вашего имени – как сделать так, чтобы он это понял?
Я задумался. Несмотря на бритву Оккама и прочие доводы этого не по годам шустрого и талантливого паренька, я по-прежнему не доверял Жанне. Все-таки она мутная личность. Впрочем, откуда я знаю, какая она личность? Соблазнила Валентина? Даже если она делала это сознательно, мой сын (ох, как больно это произносить даже мысленно!) был уже довольно-таки взрослым. Никак не невинный ягненочек, которого соблазнила прожженная стерва. Да и Жанна – два АР одновременно! – вряд ли стерва. Ну а убийство… В общем, похоже на то, что и Жанна – такая же жертва обстоятельств.
